ТВЕРСКОЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ ТЕАТР ДРАМЫ
Александр Дюма-сын
ЛЮБОВЬ МАРГАРИТЫ ГОТЬЕ
(инсценировка романа "Дама с камелиями")
ПРЕССА

Евгений ПЕТРЕНКО

Цветы, любовь, туберкулез

В Тверском академическом театре драмы сыграли премьеру спектакля «Любовь Маргариты Готье». Трагическая история о «самой прелестной проститутке Парижа», придуманная Александром Дюма-сыном и поставленная Александром Чуйковым, прежде всего, без всякого сомнения, придется по душе женщинам, страдающим от отсутствия любви или от ее избытка. Роман «Дама с камелиями» сделал имя Александра Дюма-сына бессмертным, позже он даже переделал его в пьесу, которая на разных сценах идет уже очень давно. На премьере ее побывал Джузеппе Верди и под впечатлением сочинил оперу «Травиата».

Образ дорогой французской куртизанки в театре воплощала великая Сара Бернар, а в кинематографе блистательная Грета Гарбо. В тверском театре ее играет Дарья Плавинская. Александр Дюма не понаслышке знал о жизни продажных женщин, в двадцать лет он встретился с одной из самых знаменитых и самых дорогих кокоток Альфонсиной Плесси, которая, выбрав эту древнейшую профессию, взяла себе псевдоним Мари Дюплесси. В двадцать три года бедняжка уже умерла от туберкулеза, а во время болезни решительно не переносила запах роз, потому и любила камелии – цветы, почти не имеющие аромата. Историей Дюма, в которой куртизанку зовут Маргарита Готье, а влюбленного в нее провинциала Арман Дюваль, вдохновился Александр Чуйков. Однако существующей пьесой он не удовлетворился и сделал собственную инсценировку романа. И зрители видят неторопливое повествование о любви и смерти. Итак, больная чахоткой Маргарита Готье живет на содержании у падких на плотские удовольствия богачей, однако, встретив молодого и пылкого Армана Дюваля (Тарас Кузьмин), искренне влюбляется в него. А он в нее. И в самом деле – герцоги, графы, князья, лучшие друзья женщин бриллианты и изысканные дорогие наряды, развлечения и относительно беззаботная жизнь приедаются, приятнее и желаннее просто любить. Это и случилось. Остается, однако, не совсем понятно, как при такой обеспеченной жизни Маргарита Готье умудрилась подхватить пресловутый туберкулез, болезнь социальную. Известно, что палочка Коха активизируется в ослабленном организме при определенных условиях – нехватке солнечного света, плохом питании и тяжелой физической работе. Хотя работа у Маргариты Готье, наверное, была тяжелая… Впрочем, чахотка ли у нее – тоже вопрос. На сцене влюбленная кокотка имела, конечно, в высшей степени трагический и больной вид, но кашель, первый и самый явный признак туберкулеза, казался каким-то не соответствующим диагнозу. Об этом ваш корреспондент справлялся у специалиста.

Впрочем, предположу, рисовать клиническую картину болезни в задачу авторов спектакля не входило. Гораздо важнее было «пропеть» французский жесткий романс, потрясающий красочным великолепием, пышностью, роскошными костюмами и декорациями. Сделать акцент на внутренних переживаниях героев, любви которых чинят препятствия буквально все. Герцог предлагает Маргарите отказаться от Армана, и тогда он заплатит все ее долги. Жермон Дюваль (Александр Чуйков) тоже просит несчастную отказаться от своей любви, принести себя в жертву и не мешать будущему его сына. Эту кульминационную сцену актеры сыграли, что называется, «на высокой ноте» – прочувствованно, так, что жертвенность Маргариты ощущалась почти физически, но и не без изрядной доли схематичности приемов. Надрыв, предполагаемый в такие минуты, казался душераздирающим, однако каким-то не вполне выразительным. Возможно, что режиссер этого и добивался от артистов. А эта жертва, по его мысли, видимо, не только должна приближать гибель героини, но и в какой-то степени оправдывать ее смерть.

Страдания кокотки режиссеру, конечно, более интересны, чем внешнее их обрамление, поэтому-то и оригинальное название Дюма поменяли. Акценты несколько сместились. Тема падшей женщины (столь популярная в русской литературе, современнице Дюма) вольно или невольно, но ушла на второй план. Прикладывать усилия к перевоспитанию куртизанки не надо: ее перевоспитала и возвысила над сиюминутными денежными и прочими проблемами любовь. В том и состоит высший смысл человеческой жизни, которая в силу предлагаемых обстоятельств хоть и трагична, но и не без приятности. Кому не понравится жить на лоне природы, в пригороде Парижа Буженвиле, куда приезжают влюбленные, в окружении аристократического плюща и роз, пить экологически чистое молоко и придаваться сладостной неге? Но с розами, в больших количествах растущими в поместье, выходит небольшая закавыка. У Маргариты, имеющей смертельный по тому времени диагноз, их аромат должен был постоянно вызывать приступы сильнейшей аллергии (хотя слова такого в те времена еще не придумали). Для зрителя они прошли незаметно, но явно имели место быть – уж слишком быстро Маргарита сгорела от болезни. Кроме любимого Армана у Маргариты Дарьи Плавинской есть еще одно утешение, которое ей помогает справиться с напастями, – камелии. С ними кто только к ней не приходит, кто только их ей не дарит. Надо сказать, что она практически никогда не принимает эти букеты. Видимо, избалованную даму полусвета не устраивает их красный цвет. Конечно, она знает: бывают и красные Camellia japonica, но в декоративных целях разводят чаще всего белые и бледно-розовые. Их-то она скорее всего и ждет. Но почему-то принести никто не догадывается. Впрочем, учитывая состояние здоровья героини, логичнее было бы преподнести ей в дар совсем другой вид этого растения, Camellia chinensis, то есть камелию китайскую, которая есть не что иное, как обыкновенный чайный куст. Легочной больной горячий чай был бы куда полезнее, чем быстро увядающие, как и она сама, цветы. (А пенициллин в то время еще не открыли.) Обилие цветов – самых разных – вообще создает в спектакле траурную атмосферу. Они, естественно, искусственные, они постоянно окружают героиню, что превращает все сценическое пространство в одну большую могилу и заставляет думать о вечном.

А Маргарита не о вечном думать хочет, а о любви, большой и светлой, ничем не омрачаемой. В первом действии любовники то и дело остаются одни. Объятия, поцелуи, мягкий диван… Трогательно решенные, сцены страсти вместе с тем оставляют впечатление, что играть их артистам настоящее наказание, хотя как раз здесь можно было бы придумать, что играть и как. Страсть выглядит несколько вяло, можно предположить, что артисты только и ждут, когда же наконец выключат свет, все погрузится в темноту и дальше никто уже ничего не увидит. Есть в спектакле эротическая сцена, в которой Арман Дюваль снимает с Маргариты чулки. Он проделывает эту операцию, как неопытный травматолог (да и откуда у него опыт в таких делах?!), другой бы взял и разрезал, а особенно темпераментный – разорвал. Рвать, впрочем, жалко – чулки все-таки дорогая вещь. После ночи любви любовники просыпаются счастливые и довольные. Счастье достигалось трудно, поскольку в облике Армана, выхваченного из мрака лучом прожектора, почти ничего не изменилось. Он почти целомудренно одет, н а ногах даже ботинки остались.

Ничто не может остановить то, что предначертано свыше. Даже любовь. Но браки, и неравные в том числе, совершаются на небесах. В антракте один из работников театра загадочно ответил на мой вопрос о смерти главной героини: «Умрем мы ее красиво!» Не соврал. Маргарита Готье сидит в красном кресле в белоснежном платье, укутавшись в красный же палантин. Вот-вот и наступит развязка. Из зала вдруг выбегает Арман, легко запрыгивает на сцену и успевает подхватить падающую Маргариту на руки. Так она и покинула сей бренный мир, мир наживы и чистогана, прекрасная в своей смерти. Только в последние минуты, пожалуй, сбылось то, о чем эта женщина так мечтала: она умерла невестой, в свадебном наряде. И в тот миг она, без всякого сомнения, в первый раз в жизни почувствовала себя по-настоящему счастливой. О чем мечтают все женщины. Да и мужчины тоже. А браки совершаются на небесах.

Тверская жизнь. - 2006. - 24 марта. [ http://tverlife.ru ]