ТВЕРСКОЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ ТЕАТР ДРАМЫ
А.С. Пушкин
КАПИТАНСКАЯ ДОЧКА
Сценическая композиция в двух частях М.В. Глуховской
ПРЕССА

Владимир ЮДИН

ТАМ РУССКИЙ ДУХ …

Откровения театрального зрителя о последнем спектакле прошедшего сезона

Великой государственницей показана императрица в повести "Капитанская дочка", но главное – милостивой, доброй, великодушной... И не случайно. Поэт воссоздал образ-идеал просвещенной державной правительницы, ибо мечтал о просвещенной российской  монархии. Именно такой, то есть доброй, умной великодушной видим мы Екатерину Великую (арт. Л.. Павленко) в спектакле “Капитанская  дочка” на сцене Тверского академического театра. Ее появление – эпизодическое (как и в повестийном первоисточнике), но оттого не менее впечатляющее, нежели впечатляет исторический антипод Емельян Пугачев (арт. З. Мирзоев). Несмотря на некоторые отступления сценического образа Пугачева от историко – литературного оригинала по внешнему сходству (ни густой смолистой бороды, ни зычного сильного голоса), казачий вожак в исполнении З. Мирзоева – актерская удача. Он вжился в образ, сумел постичь его неординарную психологию и нрав.  

Режиссер–постановщик спектакля – выпускница Российской академии театрального искусства Марина Глуховская, следуя правде пушкинского повествования, привносит в него свои акценты, смело идет на изменение композиционной хроникальности сюжета литературного источ­ника, дабы ярче, зримее, с учетом законов драмы высветить гуманистическое содержание великого пушкинского творения.

Доброта и всепрощение – ключевые нравственные императивы и в “Капитанской дочке” Пушкина, и в ее сценическом воплощении. Добра императрица Екатерина, спасшая Гринева от неминуемой смерти, неожиданно добр свирепый Пугачев, пощадивший молодых влюбленных, бесконечно добра, нежна, ласкова Маша Миронова (арт. О. Крылова), юношески простодушен и опять–таки душевно добр Петя Гринев (арт. А. Павлишин). На сцене получился трогательный, теплый лирический дуэт влюбленных сердец. А как по–родительски обаятельны и добры капитан Миронов (арт. В. Синицкий) с супругой (арт. Н. Плавинская)!.. 

Все они “схватили” самую сущность первоосновы пушкинских характеров – национально-психологическую, истинно русскую, сочетающую в себе разнообразные оттенки души. И в повести, и на сцене торжествуют Любовь и Добро. А это и есть ключевой идеал творения гения Пушкина. 

Финал пьесы, сбивший с толку некоторых рецензентов своей неожиданностью (все действующие лица, усевшись в круг, медленно и торжественно передают друг другу огонь горящих свеч и поют “На сопках Маньчжурии”), довольно экстравагантен, однако вполне оправдан.

“Надо ли напоминать, в какое трудное, непредсказуемое время мы сейчас живем? – сказала режиссер М. Глуховская. – Мы с режиссером Российской академии театра и искусства П.Н. Фоменко закладываем тему всепрощения. Финал пьесы – звучащая трагическая песня времен русско-японской войны, ставшая вальсом “На сопках Маньчжурии”, – подчеркивает вневременной, непреходящий для истории и нашей национальной памяти духовный ориентир – ориентир на вечное незабвение былого...”.  

Пушкинская печаль светла. Поэт страстно жаждал видеть мир мирным, добрым и веселым. Как же восхитительно актуален сегодня Пушкин!

Тверская жизнь. - 1998.- 17 июня.