ТВЕРСКОЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ ТЕАТР ДРАМЫ
Освальд Заградник
ЛЮБОВЬ ПАНИ КОНТИ
ПРЕССА

МОЛЧАТ ЧАСЫ НА СТАРОЙ БАШНЕ, ИЛИ КОМЕДИЯ ПРЕВРАТИЛАСЬ В МЕЛОДРАМУ

Четвертая за сезон премьера на сцене Тверского академического театра драмы собрала на сцене ветеранов старейшего театрального коллектива России. Перед нами новая версия широко известной со времен спектакля МХАТа 1970-го года пьесы Освальда Заградника “Соло для часов с боем”, значительно переработанная постановщиком спектакля народным артистом А. Чуйковым. В версии тверской драмы спектакль обрел и новое имя – “Любовь пани Конти”.

Образ главной героини, обитательницы богадельни пани Конти, в исполнении народной артистки Н. Хониной выходит в центр тверского варианта “Сола...”. В этом смысле постановка А.Чуйкова в значительной степени спорит с авторским текстом. Неудивительно, что сценически в пьесе едва ли не полностью исчезает тема конфликта поколений в том злободневном виде, в котором она присутствует у Заградника. Сокращены или до неузнаваемости смягчены все споры Паши Есенского (арт. И. Князюк) и его приятельницы Даши Высоцкой (арт. Е. Филатова) с дедом паном Абелем (народный арт. А. Чуйков). И, наконец, в финале исчезают из спектакля и врачи, увозящие в неизвестность бездыханное тело пани Конти, и Даша, саркастически примеряющая венчальное платье пани.

Хотя появляется много современных реплик, зажигающих публику, вроде “остреньких сисек” шоколадной негритянки, “созревшей” выпить пани Конти, и диабета куницы-манто, которое на плече сопровождает пани Конти все ее последние годы. Впрочем, без последнего, наверное, можно было и обойтись... Но комедия в трех действиях все равно превращается в мелодраму с одним антрактом. Превращение нелегкое, сложное для артистов и режиссера и иногда зрителей: тех, которые знакомы или с текстом Заградника, или с экранизированной постановкой А. Васильева. Задача глобальная, чувствуется решительный замысел художественного руководителя театра Веры Ефремовой. Решительный и в значительной степени современный. Пьеса словака Освальда Заградника была насквозь проникнута противоречиями поколений. Характер драматургии непременно заставлял вспоминать “Вишневый сад” Чехова уже несколькими репликами Даши и Паши (“...Еще ничего не потеряно. У нас все впереди…) и ремарками вроде боя молчавших старинных часов под занавес. Теперь ничего этого нет в пьесе, потому что нет и в жизни. Эпоха преподнесла всем суровый урок. Система рухнула, забыты иные и вот такие сказки, в которые все еще верят Даша и Паша: “Будет достаточно квартир для всех... Прекрасных квартир, солнечных квартир, в которых будет полно зеркал... Кафельные ванные с цветочками... Кухня с автоматическими линиями... Электрические стиральные машины... Что еще? Кондиционеры, зеленые сады, детские площадки...”.

Жизнь не стала легче и проще. Оказывается, она до сих пор состоит из доброй сладкой лжи, из условностей и этикета в общении детей и стариков. Иногда всю жизнь приходится носить с собой чемодан с подвенечным платьем, которое тебе никогда не понадобится, но которое станет сутью и единственным смыслом твоего существования.

И вполне возможно, что каждая вторая современная Даша с трепетом могла бы примерить пожелтевшее платье пани Конти и даже пойти в нем под венец, всем сердцем благодаря старуху. Так и происходит в спектакле А. Чуйкова.

Пятерка стариков демонстрирует справедливую по нынешним временам способность выживания в заботах друг о друге. Их сыгранность на сцене безупречная. Франтишек Абель в исполнении А. Чуйкова полностью сосредоточен на сохранении нажитого барахла: “Кусок моей жизни – это барахло. Может, вся моя жизнь – такое же барахло. Но это была моя жизнь”. Часовщик Райнер Г. Пономарева неугомонный, словно часы во плоти. Смертельно переживает тишину вокруг, ибо всегда ход часов должен напоминать людям о времени. Но не о том, что оно конечно, а том, что оно постоянно, о том, что есть счастье переживать мгновения времени. Пан Хмелик Л. Брусина – вечный слуга. Пан Мич С. Плотникова – вечный инспектор. Время остановилось для них всех.

В определенной степени каждый из обитателей богадельни воплощает у Чуйкова иллюзию какой-нибудь из добродетелей, которая присутствует в жизни. Одинокая пани Конти в исполнении Наины Хониной живет заботами о мифическом сыне, ассистенте профессора в Швейцарии. Каждый из стариков, едва не умалишенный, придумывает себе то, чего ему более всего не доставало. В этом смысле с иллюзорной реальностью друзей пани Абеля контрастируют реальные мечты Паши и Даши.

Но вот пример столкновения пани Конти с самой действительностью: звонок сына из Швейцарии, организованный добродушным паном Райнером, по профессии и плоти посыльным, добрым волшебником, готовым потратить “состояние” на букет для пани. Героиня Хониной, только что отплясывавшая чардаш, падает без сознания.

Старики бросаются вызывать “скорую”... Но “скорая” не приедет не потому, что телефонный аппарат пана Абеля помнит парады Тито, просто сейчас не принято “скорой помощи” торопиться к старикам. Поэтому пани Конти Хониной поднимается сама и идет на поклон... вместе со своими спутниками.

И звучат справедливые аплодисменты: мастерству актеров нашего академического театра драмы, который под руководством Веры Ефремовой, по-прежнему находит в себе творческие силы ставить современные спектакли на основе драматургии, проверенной временем и вниманием театров и зрителей.

Тверская жизнь. - 2002 - 20 декабря. [ http://tverlife.ru ]